... она, опустив голову, обошла Коуджи, застывшего как монумент и робко дернув его за рукав, едва слышно прошептала "Пошли" и исчезла за зарослями высокого жасмина, на веточках которого уже пробивались почки, оставив своего хозяина на разрушенной плите одного. Это вовсе не означало, что девушка сделала какой-то там выбор, она просто устала, дико устала, до изнеможения.

Прошло, наверное, около получаса, пока Шинши неторопливо шла в полной тишине и глубочайшей задумчивости через весь парк. От гнева, охватившего ее, словно пожар, она быстро перешла к умиротворению, снова утонув в пучине переживаний. Ши не замечала ничего вокруг себя: ни дождя, лившего, как из ведра, ни криков студентов, которых погода застала врасплох, ни Коуджаку, который послушно и бесшумно следовал за ней по пятам, не смея тревожить. Возможно, он понимал, что эта недолгая передышка была ей необходима, а может быть просто не знал, как поступить, увидев подобную реакцию девушки, которую с детства помнил, как невинного ангелка.
В коридорах никто не встретился. Видимо, переполошившиеся студенты разбежались по комнатам переодеваться и сохнуть после ободряющего природного душа. Только феири не торопилась, оставляя после себя дорожку из прозрачных блестящих капель, стекающих с промокшего до нитки платья. Это были мелочи по сравнению с предстоящим разговором.
Еще немного и парочка оказалась перед знакомой фее дверью. Возня, щелчок и вуаля, комната открыта.
- Милости прошу, - без тени на улыбку предложила девушка, жестом приглашая своего друга войти. Она замкнула дверь, быстро подошла к окну, плотно захлопнув его, что бы подоконник не залило и задержалась ненадолго, взглянув вниз. Погода там просто взбесилась, превратившись в настоящую весеннюю грозу со шквалистым ветром, рискующим повалить несколько слабых деревьев.
И это первая.
Она с лязгом задвинула шторы, погрузив и без того несветлую комнату практически во мрак и подошла к своему небольшому шкафу, выудив оттуда простое облегающее платье чуть выше колена из черного хлопка на бретелях. Шинши, недолго думая, стала переодеваться прямо здесь, уверенная, что Коуджи даже если бы и захотел, не смог ничего увидеть, кроме бледного, едва различимого силуэта феи. Она не могла больше находится в мокрой одежде, так как очень замерзла, что заметила только тогда, когда зашла в теплую комнату. Испорченное тряпье в клеточку быстро обрело новый дом на полу, а свежее уже плотно сидело на Блек, которой пришлось с пуговками на спине повозиться - ее замерзшие пальцы плохо слушались.
И кто делает такие дебильные застежки? Даже гуру йоги никогда не смогут справиться с этим.
Закончив с платьем, Ши присела на краюшек кровати и включила миниатюрную настольную лампу, стоявшую на прикроватном столике рядом с будильником. Теплый тусклый свет озарил небольшое пространство возле ее ложа, окрасив мокрые розовые волосы с теплый оранжевый свет. Довольная этим очагом уюта, феири повернулась к Санаде, который тоже все это время молчал. Она робко, едва заметно улыбнулась ему и похлопала ладошкой рядом с собой, тем самым призывая его сесть.
- Прости меня, - неуверенно и хрипло от переживаний(или от того, что сорвала голос там, на улице), начала Блек, теребя край темной материи. Она снова опустила голову, сгорбилась. Фея чувствовала и облегчение и стыд за то, что сказала. Но это была правда, самая что ни на есть правда. Вот только как на нее отреагировал Коуджи, она не знала и боялась на него смотреть после всего, что произошло на улице, да и вообще, за все.
- Ты же тоже весь промок, - спохватилась девушка, вскочив с кровати и сетуя на свою несообразительность, - Прости за это, - она засуетилась и, оказавшись ближе к Коуджи, распахнула верхнюю часть его наряда. - Сними кимоно, я положу на батарею просушить. Надеюсь, оно не испорчено?

Отредактировано Shinshi (16-03-2017 15:10:16)

Коуджаку не торопился подчиняться фее, которая за него переживала. Она не была уверена в том, могут ли вампиры вообще простудиться, болеют ли они или бывает ли у них жар. Ши не думала об этом, а просто подчинилась своему порыву, как частенько и поступала, даже если это и выглядело глупо.
Санада перехватил руки Шинши, пытающиеся стянуть промокшее насквозь кимоно и сжал их, принуждая ее поднять голову от удивления и покраснеть. Зря она это сделала, так как угодила аккурат в ловушку вампира и плененная трогательным, полным теплоты взглядом, не сумела воспротивиться его очарованию. Коуджаку поцеловал ее и этот поцелуй был совершенно другим, чем привыкла чувствовать фея. Его губы были холоднее льда, но не смотря на это, прикосновение было очень мягким и трепетным, словно касание бабочки.
- Коуджи... Немного с укором хрипло проговорила феири, дрожа от новых чувств, коими она была теперь переполнена. Ей нужно было прекратить это, оттолкнуть, отругать... нужно, но она не сделала этого. Наблюдая за тем, как на нее смотрит Санада, Шинши будто прозрела. Ее снова окатило холодной водой, так как она поняла, что этот детдомовский прохвост и гордец, будучи еще мальчиком, любил ее. Ее, нелепую трусиху, которую постоянно дразнили, которая боялась всего на свете и была не в силах тогда постоять за себя. Так вот почему он ее защищал и оберегал, почему не бросил, как все остальные. Ее голова закружилась, ноги стали ватными, но сама Блек не двинулась с места, смотря в глаза вампиру, словно под гипнозом.

Ей вспомнился первый день.
Летнее жаркое солнце уже почти спряталось за горизонтом и все вокруг казалось золотым янтарем. Сверчки торжественно застрекотали, а в тот момент маленькая розововолосая девочка, усталая от беготни, спряталась на чердаке старого сарая, зарывшись в сено и будучи уже не в силах двинуться. Когда ее пробудили звуки приближающихся шагов, она уже не могла убежать, да и некуда. Осталось лишь затаить дыхание и закрыться руками, защищаясь от новых невзгод.
- Ты здесь? Из отверстия в полу появился черный затылок и сверкающие глаза уставились на девочку. Она тогда впервые так близко увидела Коуджаку Санада. Он обычно находился в стороне от остальных детей, потому, что они его считали задирой и вообще странным, а теперь он молча подошел к ней и взглядом, полным презрения осмотрел ее.
- Они ушли. Мальчик присел на корточки перед феей и, склонив голову в бок, нахмурился, отбрасывая спутавшуюся прядь волос с бледного от страха лица. - Если ты и дальше планируешь все время прятаться и убегать, когда ты будешь жить? Ты должна уметь постоять за себя, иначе тебя съедят. Сильные всегда съедают слабых - это закон природы. Пищевая цепочка...понимаешь?
Девочка задрожала и попыталась подняться, но от изнеможения у нее ничего не получилось. Она заплакала.
- И не смей больше при мне плакать. Терпеть этого не могу. Он поднял ее и обойдя, положил ее руки себе на плечи. - Запрыгивай, я отнесу тебя, иначе ты пропустишь полдник. Ши-тян, ты и так кожа да кости! Станешь скелетом - никто тебя не полюбит.
Мальчик, отчмтавший ее еще некоторое время назад, теперь неторопливо и твердо нес ее на себе до самой комнаты, не обращая никакого внимания на шушуканье и удивленные взгляды, а Шинши, шокированная происходящим, не смела и пикнуть.
С того самого дня Коуджаку приходил к ней каждое утро, что бы проводить на завтрак и каждый вечер, что бы довести обратно. Они быстро сдружились.

- А помнишь,- прошептала Шинши, сжимая ладони вампира и опуская голову вниз, - Помнишь, как ты назвал меня скелетом? С того дня я стала много-много есть и все благодаря тебе.
Она прижалась щекой к шее парня и закрыла глаза.
Глупый...глупый Коуджи. Если бы я узнала это раньше, намного раньше.
Феири глубоко вздохнула и вновь посмотрела Санаде в лицо.
- Я не хочу, что бы ты уходил. Я не имею права выгонять тебя.
Она освободила руки и продолжила то, что хотела сделать изначально, причитая что-то о простуде и гриппе. Ши медленно, как во сне, стянула с плеч вампира мокрую одежду и она с чавкающим звуком упала на пол. Ее взору предстали причудливые изгибы татуировок, подчеркивающие мускулы ее старого друга. Но он не был больше мальчиком. Перед Блек стоял прекрасный, взрослый и очаровательный представитель сильного пола. Она покраснела и потянулась к мокрым потрепанным бинтам.