Резко Мерсер понимает, что всё получается слишком скучно, но пытаться что-то исправить уже поздно. Можно было банальную игру в кошки-мышки разбавить игрой в прятки, либо просто попугать. Согласитесь, это ведь было бы гораздо интереснее. Всегда Седрик не довольствуется происходящим, вечно продумывает иные пути, когда половина дела уже сделана. Это бесит, раздражает. У каждого свои особенности, а Мерсер вечно крутится вокруг да около в поисках идеального. В голове мельком воспроизводятся милейшие попытки девушки спастись, как же это выглядело забавно. Сдвинуть шкаф, определённо сильно для девчушки, она не такая простая, какой кажется, но вот отпустить шкаф и потерять спасение, забавно. Но несомненно Седрик ей очень благодарен, ибо удар пришёлся бы на его голову, а тут уж неизвестно, выдержала бы светлая головушка парня это или уборщику пришлось бы собирать растёкшиеся мозги парня с пола, а книги, который бы впитали это выбросили в мусорку. Милая смерть в книгах, вокруг знаний, определённо, если Кан захочет покончить с собой в скором времени, то это будет именно так, по крайней мере, попытаться точно стоит.
Ожидаемо, что Шаннон будет усердно биться до последнего, даже слишком, хотя чего ожидать от малышки-первокурсницы? Инстинкт самосохранения порой играет с жертвами плохую шутку, напрочь убирает понимание того, что сопротивление только раззадоривает, да и первая попытка ведь была провальной. Если посудить чисто логически, то можно подрассчитать, что если в самом начале количество сил было полным, но ничего не вышло, значит, последующая попытка будет более ущербной. Да-да, именно ущербной. Ну, Седрику забавно наблюдать за тем, как она, вся такая невинная, бьётся и дёргается. Будь силы нескончаемы, Мерсер бы так и наблюдал за этим настолько долго, насколько позволяет его терпение. Но, даже самому парню уже начинает это надоедать, возможно, не будь девчушка так напориста и глупа, вышла бы без единого увечья. Но, к сожалению, Кану придётся отомстить Шаннон, ведь за слова надо отвечать, а Килбрайд была предупреждена. Поправьте его, если Седрик сделает что-то не так. Укус за палец, Мерсер хочет рассмеяться во всё горло, но обстановка не очень подходящая, ведь их могут услышать, поэтому парень лишь хмыкнул с язвенной усмешкой, явно расстраиваясь из-за того, что ему приходится сдерживать свои истинные эмоции. В этот момент Кан точно был не из тех парнишек, аля каменное е... лицо, не воспроизводящее никаких эмоций.
- И это всё? Моя кошка кусается сильнее, - тихо говорит он, как будто совершенно не придавая внимания происходящему, на лице полное безразличие, которое, кажется, нельзя ничем поколебать. Затем парень берёт девушку за подборок и чуть приподнимает его, - а вот ухмылочка милая была, делай так почаще, мне доставляет удовольствие, - конечно, когда кто-то пытается съязвить, надо всё переводить на свой счёт и искать в этом свои прелести. В итоге, что один делает якобы во вред интерпретируется и уже начинает нравиться второму. Затем чувство тёплого языка во рту, определённо, от этого вставляет нехило, девушка отвечает взаимностью, Мерсер ухмыляется. «Она действительно думает, что я куплюсь на эту удочку дважды? Наивность», - но Седрик не отстраняется от поцелуя, извините за тавтологию, он ждёт ожидаемого. Вот момент наступает, это кажется больнее, чем Кан себе представлял. Ужасное ощущение, когда боль начинает зашкаливать, когда это становится невыносимо. Кан понимает, что если захочет вырваться, то действительно останется без языка. Есть секунды на размышления. «Мне хватает красного глаза, давай, детка, сделай меня немым», - не будь его язык настолько парализованным, то парень сказал это вслух, но приходится довольствоваться мыслями. Но, кажется, Шан сама пугается того, что может оставить Седрика без языка и отпускает его. Кан надеется, что Килбрайд не ждёт от него благодарности, её не будет, ведь буквально сразу, как язык оказывается на свободе, по щеке девушки прилетает смачный удар ладонью. Мерсер хотел сделать это сразу, но опять же опасность того, что эта ненормальная его откусит. Щека девушки моментально приобретает красный оттенок, ладонь же Мерсера остаётся такой же белоснежной. Он приближается вновь к губам девушки, та начинает ворочаться из стороны в сторону, тут Кан не выдерживает и начинает посмеиваться, жмуря глаза, попутно отстраняясь губами от Шаннон и выпрямляя спину.
- Не беспокойся, я тоже от тебя не в восторге, но, как видишь, выбирать не из чего было, - парень уже забил на букву «эр», уж слишком его начинало всё бесить, - но целуешься неплохо, только в следующий раз, позавтракай, если не можешь сдержать своих порывов, - с издёвкой продолжает Седрик, осматривая девушку. Его язык ужасно болит, а затем этот противный привкус крови, которая стремительно наполняет рот. Глаза парня округляются, а на лице появляется ухмылка, кровь же начинает проступать с уголков губ. Кан жмурится и сглатывает большую часть, противный вкус. Может в малых количествах кровь и переносима, но не так, слишком ужасно. Язык щипет с боку, там где ткань самая тонкая и легкоповреждаемая, стоит случайно прикусить языком, как хлещет кровь, тут же, напор был гораздо сильнее. Мерсер не находит ничего лучше, чем нависнуть своим лицом над лицом девушки, только на расстоянии и легко улыбается, пристально смотря в глаза Шаннон, сквозь улыбку фрост протискивает язык. Понятно чего он хочет добиться, кровь начинает медленно стекать по языку, собираясь огромной каплей на его кончике, он даже сводит на момент глаза, дабы лицезреть, как она смотрится. Ещё чуть-чуть и капля срывается вниз на лицо Шан, разбиваясь и оставляя уйму маленьких кровавых брызг. Кажется, безумие начинает всё сильнее и сильнее одолевать Кана. А ведь белый и красный так хорошо сочетаемы. Вторая капля начинает собираться, но резкая боль. Настолько больно, что Седрик рвано выдыхает. Он опускает голову вниз, так, что девушка может лицезреть только его затылок, волосы свисают по обе стороны лица Кана, а парень пытается сосредоточить зрение на одной точке. В глазах как-то неожиданно помутнело, но, несмотря на свою минутную слабость, Седрик не сбавляет хватки. Его голова всё также опущена, наряду с этим учащается дыхание, будь Мерсер чуть послабже, точно бы отрубился, а пока он усердно пытается перебороть боль, его тело сильно холодеет, как бы затупляя её, может из-за нарастающей злости руки начинают леденеть, и даже сам Седрик начинает выдыхать пар. Глубокий вдох и Кан поднимает голову, возвращая её в исходное положение, его голос звучит глухим басом, кажется, это была последняя капля, он достиг нужной кондиции.
- Я уже тысячу раз мог сделать тебе намного больнее, - легкая отдышка, он вновь глотает скопившуюся кровь во рту, - так ты высказываешь свою благодарность, за мою любезность? - последняя фраза сорвалась на глухой крик, а рука парня уже красуется на шее Шаннон, не задумываясь Кан встаёт, поднимая девушку за собой. Он прижимает её к книжному шкафу, когда эти двое оказываются полностью в вертикальном положении, парень не спешит отпускать Кил, наоборот, фрост вытягивает руку выше, так что Шан сначала становится на носочки, а затем чуть приподнимается над полом, наблюдая пристально за её лицом, кривя мимику, изображая отвращение. Фрост резко отпускает девушку на пол, понимая, что это дело не безопасное, но его рука до сих пор у неё на шее, костяшки Кана становятся белее белого, парень понимает, что нужно остановиться, но агрессивное чувство внутри не даёт этого сделать, ему срочно нужно направить агрессию в другое русло. Кровь наконец перестаёт обильно течь с языка Кана, что уже доставляет меньше дискомфорта, но ужасная боль в спине. Мерсеру приходится задействовать свою вторую руку, чтобы освободить шею Шаннон от конечности, которая кажется перестала слушаться, либо попросту примёрзла. Кажется, в третий раз фрост перехватывает руки девушки, заламывая их у неё за спиной. Бесцеремонно вторую руку он кладёт ей на ягодицу, но не чтобы полапать, а лишь приподнять девушку. Кан прижимает её своим телом к полке, отчего надобность придерживать рукой — пропадает. Теперь парню нужна свободная рука, ибо тот бесцеремонно раздвигает ноги девушки и упирается своим пахом к паху девушки, лишая ту возможности сдвинуть ноги. Он пробирается ладонью под блузку девушки со стороны бока, сначала нежно так проводит, будто охлаждая, а затем резко вцепляется пальцами, сдавливая и вновь отпуская. Голова парня опущена вниз, он всячески старается избегать контакта глазами с девушкой. Взгляд его устремлён на грудь, точнее на то, что осталось на ней, после укуса парня. Рука Мерсера перемещается с бока девушки на грудь, также бесцеремонно под ткань лифчика. Седрик чувствует, как соски девушки почти моментально твердеют, что легко объясняется, ну уж слишком холодными были руки парня. Он полностью берёт правую грудь Шан в свою ладонь, будто вбирая всё тепло в себя. Одно он понимает, всё равно какое-то тупое чувство не даёт ему полной свободы действий, хотя осознание почему, приходит быстро, сраный гнёт академии. Фроста бесит, что он медлит, но так нужно, нужно восстановить температуру тела. Парень задумывается и невзначай прислоняется подбородком в блузке девушки, а затем замечает, что измазал её кровью, что же, если она решит потом на него донести, доказательств уйма, ту же кровь на экспертизу взять. Это лишь веселит, и психопат вновь растягивает губы в кривой улыбке.
