Странно все начинать именно так, но давайте порассуждаем о том, для каких именно целей человек далеко в древности приручил домашний скот? Да, первый и самый очевидный ответ напрашивается на уста, стремясь сорваться с них как автомобиль на старте Формулы-1. «Человек приручил скотину, чтобы легче было добывать себе пищу. Еда, за которой не нужно ходить далеко, а которая всегда рядом очень удобно для жизни человечества». Вроде все просто и понятно, ответ ясен и прост как два рубля. Но что вы скажите на немного другую точку зрения? Ведь человек существо не только социальное, как пытаются вбить в голову некоторые личности в нашем веке. У них ведь еще есть то, что любят называть «душой». Правда это очень цинично и лицемерно называть то, что осталось в людях от человечности «душой», но ведь раньше все было чуточку по-другому. Это с появлением цивилизации стало сложно «найти человека среди людей», давным-давно люди не были настолько сильно испорчены. И что если желание приручить кого-то было идеей взаимовыгодной? Например, возьмем крупнорогатый скот. Человек держит рядом его со своим местом обитания. Человеку хорошо: мясо в случае чего собственное имеется. Но что скоту? У него, как бы меня сейчас не пришибли вегетарианцы, тоже все весьма-весьма. Кормят, поят, в тепле держат. Если родился детёныш – так и у него все условия жизни. От голода если и умрет, то только вместе с человеком. Опасности хищников нет. И даже самое страшное, уйти на бойню, - он умрет быстро, безболезненно, а его труп послужит более-менее благому делу. На дикой воле есть вероятность умереть в страшных муках в когтях опасных мясоедов-животных, подцепить смертельную болезнь или просто не найти место обитания и распрощаться с солнцем и землей без капли воды на языке и без кусочка свежей травки в желудке. Так что, почему не рассматривать такой подход как дело взаимовыгодное? Одному все условия, а другому экономия сил и времени. Для чего все эта демагогия? Лишь для того чтобы объяснить весьма доисторические и первобытные мотивы древнего духа ужаса.
Лекция вот-вот подойдет к концу. Преподаватель магии разума, в своем неизменном наряде, от вида которого уже начинает пахнуть нафталином, чиркает на доске подобие домашнего задания. Грузить молодежь Рик особо не любил, потому, как огромные объемы работы вырабатывали не любимый им страх, а уныние и отчаяние, что не есть хорошо. Уж лучше пусть развлекаются, а он будет пугать их другим. Например, не скажет в какой момент проведет практическое занятие или устную контрольную по всей пройденной теме. Скажет, что в очень скором времени – а они пускай боятся, трясутся и ждут, не спя ночами. Вот это Бейну как раз таки и по нраву. Так что на доске белым мелом была написана тема сообщения, одна на всю группу и пара вопросов, на которые им самим ответить было бы не плохо, но если что – не беда, лекция в следующий раз будет как раз по этой теме.
Ребята начали расходиться по своим делам, а учитель все еще оставался в кабинете. Взгляд, холодный, но в тоже время горящий ледяным пламенем, и все равно каким-то чудом умудрявшийся сохранять спокойствие был направлен на одну из учениц. Зовут ее, если верить журналу, который неустанно подсовывает ему покладистая и педантичная, иногда даже чересчур, староста, Юки. Оота Юки.
У каждого более-менее адекватного человека есть свои, так называемые, «каналы связи». Это только звучит так громко и пафасно. На самом деле просто есть места и люди, которые иногда сообщают что-то интересное про кого-то или что-то. Иногда в дружеской беседе, а порой и ради личной выгоды. Немедленной, или потенциальной, на будущее. Фир, всеми силами старающийся выжить в этом мире и в этом новом теле, прекрасно понимал всю ценность информации, так что никогда не упускал возможности сохранить себе ее крупицу. Так вот, среди этих самых «каналов» он и услышал про эту милую девочку. Она еще совсем маленькая. Кажется, ей даже не исполнилось восемнадцати, а значит, как думает Рик и, наверное, любой «взрослый», не самостоятельная. Но это еще не все. Связисты сообщают, что эта девочка поступила, а вернее попала в Академию прямиком из приюта. У нее нет родных, а добрые воспитатели забросили ее в такое место. «Наверное, ей не просто тут» – подумал Фир когда в первый раз услышал об этом. И тут сыграли его опыт, находчивость, а так же жалость и чертово «доброе сердце», доставшееся от старого хозяина. Под «свое крыло», что в данном заведении имеется в виду взять пета, он не мог по многим причинам. Во-первых, своих двух ему хватает за глаза и за другие выступающие и не выступающие части тела. Во-вторых, больше двух обуз на свою голову брать нельзя, а у него их было ровно в край по количеству. Ну, и в-третьих, у этой девчонки уже был свой хозяин. Но вопрос стоит далеко не в этом. Просто подумалось:  «А почему бы не иметь рядом еще один источник пищи? Ведь дети из приютов преимущественно боятся больше тех, кто жил в полноценной семье. Да и…интересно, как ей тут живется». На том и порешил добрый и злой дух кошмара. Потому, как только студенты Академии, взяв в свои руки тетради и конспекты, а так же шпоры и другу. Учебную утварь, он своим фирменным голосом, что звучит как острое лезвие клинка, разрезающее воздух, произнес немного громче, чем обычно читает этим детям лекцию.
- Оота Юки. Задержись ненадолго. – показывая глазами другим учащимся, мол, вы можете идти куда хотите, и вас дальнейшее не касается.
Как только класс опустел, а последний вышедший студент закрыл за собой дверь кабинета, Рик присел на свой рабочий стол, посчитав лишней тратой энергии обходить его и садиться, как порядочный человек на стул, и уставился своими заинтересованными глазами на девочку. Оценивающий взгляд как на потенциальную возможную «еду», как бы грубо это не звучало. Хоть внешний вид и не имеет никакого отношения к процессу выработки страха. Но Фир же эстет. Ему не подавай питаться чем попало. Пища должна как минимум не вызывать отвращение у глаз. И это как раз получалось.

Его взгляд медленно и верно, с завидной педантичностью и неустанностью скользил по ней. Оценивал каждую деталь, от изгиба рук до элементов одежды. Зачем настолько сильно присматриваться к тому, кого будешь использовать не более чем подпитку - не понятно для стороннего наблюдателя. Но для Бейна в этом был настоящий сакральный смысл. Его «кусок страха» должен быть лучшего качества. Девушка, что сейчас была у него в петах, его девочка, Бетти Мур, просто идеальна. С каждым днем и каждым часов Рик не уставал подтверждать, что выбрал лучшего пета из имеющихся, идеально подходящего для него по всем критериям. И он не хотел, чтобы ныне выбранный человек для пищи оказался хоть немного хуже нее. От того и все эти оценивающие прелюдии. Глазами еще пару раз провел по девушке, от макушки до кончиков пальцем ног, скрытых обувью, прежде чем решил нарушить созданную собой паузу тишины. Наконец он убедился, что она будет неплохим «обедом», а значит пора продолжать. Ведь все это было затеяно не только для его прихоти. Как-никак у духа были истинные намерения помочь этой молодой особе. Помочь в том, в чем она нуждается. Оказать ту помощь, о которой попросят. Но для этого сначала нужно узнать, чем именно дух кошмара может быть полезен для молодой студентки.
Последний студент уже давно покинул аудиторию. Дверь закрылась и в четырех стенах остались только эти двое. А значит, никаких лишних ушей и глаз не потревожат эту беседу. Проведя рукой по своим растрепанным волосам, будто это могло хоть как-то привести их в норму, мужчина открыл рот. Этот жест были лишь для того, чтобы привести свои мысли в реальный мир и направить их в необходимое русло, достать из потока собственных оценочных рассуждений.
- Я хотел поговорить с тобой. Без лишних ушей. Преподаватель покинул свое насиженное место и незаметным движением размял ноги. Почему-то в момент, когда разговор затевает именно он, а не кто-то рассказывает ему о себе, раскрывает свою душу и делится своими проблемами, Фир любил ходить. С движением его ног двигался и разговор. И если он останавливался, то и нить повествования останавливалась, начиная крутиться вокруг себя, запутываясь в собственной длине. - Как тебе живется в Академии? Отношения с хозяином, с одногруппниками, с другими обитателями, с преподователями? Профессор старался не смотреть на нее во время движения своих губ и сотрясания своим голосом воздуха, но когда шел момент ожидания ответа, его глаза были уставлены на собеседника. В любой ситуации это вызывало дискомфорт и оппонента разговора. Тот начинал нервничать и бояться сказать лишнее или вообще не то. А раз боялся – это духу кошмара такие дела шли только на руку. Никогда нельзя упускать момент подкрепиться чьим-нибудь свежим кошмариком.
Мужчина терпеливо ожидал ответа, рассматривая ее голубые глаза в момент тишины. Он думал о том, как развернется эта беседа. В какие дебри она уйдет и куда заведут его эти самые добрые намерения. Ведь ничего не исключало альтернативы, что этого доброго Злого духа отправят далеко и надолго, возразив что-то о личной жизни и запрете копаться в самом сокровенном. И ведь ему, на самом деле, от этого не будет ничего плохого. Мало ли боязливых студентов вокруг. Мало ли страшащихся различных проявлений мира горожан в славном городе Фейблтауне. Проблем с голодом быть не должно. В принципе беда с недоеданием может быть только у ленивых, а Фир ленью не страдал из чувства самосохранения. Потому, даже в самом худшем раскладе событий, когда его отправят далеко и надолго лесными тропами, он не окажется в минусе. Однако почему-то хотелось все закончить в благоприятном ключе. Ведь не так часто звезды сходятся именно в таком танце, что его студентка – ребенок из приюта, любовь к которым неустанно напоминает о старом хозяине тела. В любом случае, как бы не сложилась ситуация, Фир все равно предложит свою помощь. А там уже как пойдет.