Дрожь охватила всё её тело. Ора судорожно била пяткой по покрытому мягким ковром полу, сжав кулаки так, что коротко стриженные ногти впивались в тонкую кожу ладоней. Это было ещё больнее, чем она себе это представляла, а о том, что должно было быть дальше, девушке не хотелось и думать.
Но думать у неё не получилось бы в любом случае: пульсирующая боль выгоняла из её головы все мысли и все чувства, не оставляя после себя даже ужаса. Бросало то в жар, то в холод, голова будто раскалывалась на две половинки. Оре казалось, что за эту минуту, что браслет Боли действовал, она успела побывать по меньшей мере во всех девяти кругах Ада.
Наконец, ошейник перестал действовать, и девушка бессильно опустилась на пол, машинально ощупывая пальцами кожу под ним.
Странно!
Ни следа не осталось. Ни порезов, ни синяков, ни ожогов, только воспоминание о раскалённом железе, почти такое же живое, как и пару секунд назад. Ей было сложно сдвинуться с места, мышцы болели так, словно она пробежала марафон, а во рту пересохло как в Аравийской пустыне. Она не слышала, что говорила Кассандра, и не слушала, что она говорит сейчас, лишь тупо смотрела на портрет хомяка Дизеля в её руках, ощупывала ошейник и кусала губы в бессильной досаде.
Ей не было жалко рисунка: он был старый и довольно некрасивый. На столе лежали только те рисунки, которые должны были в будущем стать черновиками, и тот набросок, обрывок которого, кружась, плавно опустился у её лица, был одним из них.
Молча она смотрела, как хозяйка выходит из комнаты, закрывая за собой дверь, после чего только позволила себе сморщить лицо и, прикусив ладонь, чтобы никто не слышал всхлипов, тихо заплакать. Душу переполняла горечь и обида. Ей было страшно после этого сеанса болетерапии, ей было больно от мысли о том, что её мог предать даже незнакомый человек. Наконец, ей было стыдно за то, что она не могла противостоять этому порыву рыданий.
Ей оставалось только плакать после того, что она только что пережила. Чем она и занималась до тех пор, пока быстро утихающая боль в конечностях не ослабла настолько, что девушка могла встать на ноги.
Всё ещё тихонько всхлипывая, Ора до самого вечера бродила по золотеющей через шторы комнате, собирая разбросанные бумажки и бросая их в мусорное ведро, вытирая пыль и грязные разводы. Ей не хотелось ещё раз показать слабость и ещё раз скорчиться от боли на полу, словно побитая псина.
Прощай, приятный денёк. Прощай, вечерняя прогулка. Прощай, свободная жизнь.
ОТЫГРЫШ ЗАВЕРШЁН
Отредактировано Ора Маклауд (29-04-2015 00:40:00)